Для: /Melissa/
От:
Название: "Хозяин метели"
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: романс
В подарок для /Melissa/, хотевшей: Персонажи/пейринги: Азазель/Риптайд, можно кого-то третьего (кроме Шоу). Можно джен.
Обязательные условия: Азазель не демон, Риптайд не псих. Хотелось бы чего-нибудь с амнезией или другой ситуацией, чтобы кто-то из пары оказался в уязвимом положении (сильные ранения, болезнь, плен, потеря способностей, гендерсвитч, мпрег, хёрт-комфорт после насилия, омоложение до ребёнка и т. д.), а другой помогал адаптироваться или вернуться к нормальному состоянию. В идеале мпрег. Если флафф, то желательно не совсем уж сопливый.
Автор постарался обойтись без соплей)
Дисклеймер: марвелу марвелово.
Хозяин метелиЗа окном идет снег. Откуда Азазель это знает, спросите вы. Ведь стекло замерзло, на нем тянутся ледяные луга и вздымаются холодные горы, и голубоватые цветы изгибаются, застыв в бесшумном танце. На самом деле все очень просто. Видите, лед будто светится снаружи? Если свечение яркое, значит, над кронами елей, обступивших дом, сияет безоблачное небо. А если свет матовый и мягкий, значит, по лесу опять бродит метель. Может статься, ночью она, заплутав среди елей, начнет скрестись цепкой лапой в стекло, в бревенчатые стены, в обитую войлоком дверь. Она уже не раз захаживала сюда. Риптайд, лежа под шерстяным одеялом, широко открытыми глазами смотрел в потолок.
- Я впервые слышу снег, - сказал он тогда.
Он многое в этом глухом уголке видел и слышал впервые. Он неуклюже дергал жестяной стерженек рукомойника и беспомощно смотрел на Азазеля, когда понял, что другого способа умываться здесь не будет. Вертел в руках старый берестяной туесок, весь в пятнах от ягодного сока. Он как завороженный смотрел, как возится его приятель с керосиновой лампой. Азазель ждал шуток об Адском пламени, но Риптайду лампа слишком понравилась, чтобы шутить. И только когда раздался знакомый щелчок хвоста, которым Азазель выбил искру, он коротко хохотнул.
- Ну, ты даешь. Ты что же, соврал им?
Конечно, соврал.
А что еще оставалось делать?
***
Эхо взрыва долго гуляло по лесу, стряхивая снег с ветвей и отзываясь мелкой дрожью в еловых лапах. Рвануло сильнее, чем они рассчитывали. Кто же знал, что в вертолете, на котором незадачливые дельцы прилетели на переговоры, припасены свои запасы динамита? Даже Шоу не ожидал от них такой прыти.
Впрочем, их самих эта прыть и погубила.
Поднимаясь с земли и выплевывая набившийся в рот снег, Азазель не сводил глаз с того места, где минуту назад стоял вертолет. Теперь там зияла воронка, а покореженное железо было разбросано на многие метры вокруг. Опознать тех, с кем Шоу не поделил последние лабораторные изыскания, будет сложновато.
Встав, Азазель оглядел себя с ног до головы. Взрывом с него смело демоническое обличье, давно уже ставшее привычным. Он чувствовал себя полураздетым без прочной красной кожи и незащищенным без рожек и хлесткого хвоста. И еще уязвимым, потому что и Эмма, и Риптайд, и даже Шоу разглядывали его человеческое лицо, будто на самом деле это оно, а не дьявольская мордаха, было какой-то диковиной.
Азазель осмотрелся по сторонам. Взрывной волной смело молодую березку на опушке леса. Она лежала на сцепленных еловых лапах, точно росшие рядом деревья подхватили свою подругу, пытаясь уберечь ее от падения. На снегу сидела Эмма, натягивавшая пушистую меховую шапку так, чтобы спрятать волосы от обжигающего холода. Неужели она умеет мерзнуть? Или это машинальное движение, чтобы сохранить прическу? Кто ее разберет. Это же Эмма.
Шоу стоял, запрокинув голову и жадно вдыхая морозный воздух. Он словно и забыл о том, что здесь только что разнесло на клочки полдюжины человек и несколько тонн железа. Двойная сила взрыва стала для него настоящим подарком: он выглядел теперь почти юнцом. И чувствовал себя как юнец, дорвавшийся до пикника на природе. Он стоял вполоборота к Азазелю, и тот хорошо видел широкую улыбку и зажмуренные от удовольствия глаза. Наверное, Себастьян по-своему счастливый человек. Он умеет обращать себе во благо даже то, что обычно делает людей несчастными. Это же Шоу.
Азазель обернулся, ища глазами… Ну да, его.
Он нашелся у раскидистого кедра, лежащий неподвижно и нескладно, точно марионетка, у которой перерезали ниточки. И Азазель топтался над ним, растерянный и тихий: он понятия не имел, что нужно делать, если твой приятель превратился в сломанную куклу.
- Он что, ударился о дерево? – издали крикнул Шоу.
Судя по раздраженному тону, он считал случившееся виной Риптайда.
Да, вот оно. Шоу не умел чувствовать себя несчастным. Но он мастерски умел раздражаться. И тогда от него лучше было держаться дальше, чем от нагруженного динамитом вертолета.
Риптайд уже сидел на снегу, бледный и притихший, и смотрел на свои руки. В тот миг Азазель решил было, что все в порядке. Натягивала же Эмма шапочку на волосы. Ну а Риптайд проверял манжеты меховой куртки, наверное.
Или нет?
Нет. Потому что с манжетами все было в порядке, только заснежились. А Риптайд смотрел на свои ладони. Его руки тоже были в снегу, и снег этот медленно таял. И Азазель не сразу понял, почему Риптайд становится все бледнее, и почему так злобно втягивает в себя воздух подошедший к ним Шоу.
- Ну? - резко бросил он.
Так он мог бы спросить у водителя, заводится ли, наконец, мотор.
Впрочем, наверное, так и было. По крайней мере, в глазах Шоу. А он явно был не в курсе того, что на свете бывают и другие взгляды.
Риптайд молчал. Он еще немного подержал руки на весу, а потом сжал их в кулаки, точно пытался что-то спрятать. И тогда Азазель, наконец, сообразил, в чем дело, и чем Риптайду так не понравился снег на его ладонях.
Снег растаял – но не сдвинулся с места. Не закружился маленькой пургой, втягивая в себя все новые и новые серебристые вихри.
- Попробуй еще раз, - коротко распорядился Шоу.
Азазель слышал, как за спиной у него поскрипывает снег – это подходила Эмма. Шоу даже не взглянул на нее. Он выжидательно смотрел на Риптайда.
Тот послушно зачерпнул горсть снега и разжал пальцы. Спустя несколько секунд он уже кусал губы. Шоу, нахмурившись, смотрел на белый комочек на его ладони. И когда Риптайд попытался сбросить снег, молниеносно нагнулся и схватил его за запястье.
- Еще! – потребовал он.
- Мне больно, - пробормотал Риптайд. – Снег жжется.
- Или он снег, или он жжется, дурень. Говорю тебе, давай еще раз.
Азазель удивленно уставился на Шоу. Он не мог взять в толк, как вышло, что человек прожил на свете столько времени – и до сих пор не знает, как умеет обжигать холод.
Пальцы у Риптайда покраснели и двигались медленно, с трудом. Он взял еще пригоршню снега и смотрел на нее несчастными глазами.
«Угольки» - подумал Азазель. – «Глаза у него – как угольки в камине».
Только угольки теперь мерзли, а холод жегся.
Комок снега почти растаял, когда Шоу раздраженно топнул ногой и отвернулся.
- Вот черт. И что теперь с ним делать?
Если бы этот вопрос прозвучал среди большого города, Азазель не встревожился бы. Там бы Риптайду ничего не угрожало.
И вовсе не потому, что Шоу бы ему ничего не сделал. Беда в том, что Шоу как раз и собирался ничего не делать. Он просто оставлял тех, кто не был ему нужен. Поворачивался и уходил, не оборачиваясь и думая уже о чем-то другом.
Не беда, если бы он ушел так от Риптайда среди городского шума, едущих машин, спешащих по делам прохожих. В таких дебрях Риптайд, с его холеной внешностью, с его манерами и обаятельной улыбкой не потерялся бы. Но Шоу собрался повернуться и уйти среди глухого леса в глубине Сибири. И чем тогда малышу Яношу поможет накрахмаленный воротничок и мягкая улыбка?
Глаза у Риптайда стали совсем растерянные. И он улыбнулся, но совсем не так, как обычно. Он будто спрашивал у Шоу, шутка ли это.
У Шоу имелось весьма своеобразное представление о шутках, но сейчас он был серьезен. И теперь он развернулся к Азазелю.
- Приведи себя в нормальный вид, - распорядился он.
Наверное, кто-нибудь и это мог бы посчитать шуткой. Но Шоу сумрачно смотрел на Азазеля и, стиснув зубы, ждал, когда тот снова переберется в ярко красную шкуру, увенчанную рогами.
- Не могу, - услышал Азазель собственный голос.
И сам удивился: когда это он успел такое придумать. Или это придумалось само?
- Что значит – не можешь? – вскипел Шоу.
Мальчишеское лицо исказилось от злости. Азазель озадаченно смотрел ему в глаза, гадая, сколько же лет надо копить такую глухую темную ярость. Но Шоу, видно, и сам спохватился, что зря тратит силы, подаренные ему взрывом.
- Ну-ка, попробуй еще раз.
- Пробую, - согласился Азазель, стоя столбом.
Риптайд медленно поднимался, стряхивая снег с одежды. На него уже никто не смотрел – ни Шоу, ни Азазель, ни Эмма.
Эмма. Черт побери. Азазель, придурок несчастный, как же ты не сообразил? Эмма Фрост стояла в паре шагов от него и, склонив голову набок, с выражением вялого любопытства на лице читала его мысли.
- Ну? – рявкнул Шоу.
Азазель дернулся от неожиданности.
- Никак, - сообщил он. Все равно терять было нечего.
Эмма отвернулась и стала разглядывать поваленную березку.
- Вот черти, - вздохнул Шоу.
Он больше не злился. Он считал.
На одного бойца еще можно было махнуть рукой. Но двое – это уже серьезная потеря. Тут уже было ради чего сбавить шаг.
Впрочем, останавливаться Шоу все равно не собирался. Он стоял, засунув руки в карманы и покачиваясь взад-вперед, что-то обдумывая. А потом развернулся к Азазелю и Риптайду.
- Сторожка, где для нас была заготовлена взрывчатка. Будьте там. Еды хватит на неделю. То есть… то есть, мы вернемся за вами десятого числа. И если к этому времени вы не придете в норму, то выбирайтесь отсюда, как знаете.
Эмма рассматривала ветки деревьев, с которых слетел снег. Она как будто ничего не слышала и думала о чем-то своем. О чем? Кто ее знает. Это же Эмма.
***
В сторожке настоящая печь, точь в точь такая, как та, на которой в детстве так часто грелся Азазель. Он прижимал ладони к теплым камням, обмазанным глиной, и тихо смеялся, глядя, как на руках нарастают жесткие красные перчатки. И еще они с печкой в шутку состязались, кто разогреется сильней. Добродушная печка всегда уступала своему любимцу-сорванцу. Азазель так наверняка и не знал, поддавалась она ему или проигрывала по-настоящему.
Печку в сторожке Азазель кормил душистыми хрусткими ветками. Риптайд, свернувшись клубком на лежанке, с интересом следил за ним, но никогда ни о чем не спрашивал. Азазель же не расспрашивал его, о чем он сам шепчется с водой или золотистым песком у моря.
- Шишки, - сказал Азазель однажды, в очередной раз накормив печку.
Риптайд вопросительно посмотрел на него. На этот раз можно было – ведь Азазель сам заговорил вслух.
- Что – шишки? – спросил он.
«Я хочу угостить ее шишками. Она их очень любит», - едва не брякнул Азазель, но спохватился, что чуть было не сказал что-то слишком свое собственное.
- Шишками тоже можно топить, - сказал он. – Они будут щелкать.
- Давай попробуем, - согласился Риптайд.
Это был тот самый день, когда свечение за окном стало матовым. Но Азазель все равно вышел на крыльцо. Морозный воздух клубился в дверях и колол щеки, а Азазель стоял, спрятав руки глубоко в карманы, и грустно думал о том, что сегодня он обманул и печку, и Риптайда. Ели вокруг наверняка не поскупились на шишки, но их замело снегом. А сбивать шишки с ветвей не следовало. Азазель давно не жил таежной жизнью, но еще помнил порядки леса, которые не стоило нарушать.
Риптайд вышел следом за ним. Он уже несколько дней жил без геля для волос, но все равно выглядел смешным и странным посреди леса.
- Ты чего? – спросил он.
- Шишки замело, - сказал Азазель, спускаясь с крыльца.
Интересно, что бы в ответ на такое сказал Шоу.
Хотя, если честно, то не интересно. Мысли о Шоу были в заснеженном лесу гораздо неуместнее, чем крахмал и лосьон Риптайда.
Азазель руками разгребал снег под елкой. Одна шишка нашлась довольно быстро, но она оказалась почерневшей и рыхлой. Печка бы не стала такую есть, и Азазель отбросил ее в сторону.
Снег падал крупными хлопьями, и Азазель стал совсем белый, а найти удалось всего одну шишку. Правда, хорошую, крепкую.
А потом снег вдруг взметнулся, как вспугнутая птица, и взвился прочь с еловых корней.
- Эй! – Азазель зажмурился, заслоняясь рукавом от маленького вихря из снега и еловых иголок.
Риптайд стоял на крыльце и смотрел на серебристый колючий вихрь, как смотрит мальчишка на весело кружащийся волчок. А потом перевел взгляд на Азазеля.
- Ну, что стоишь? – удивился он. – Собирай свои шишки.
***
От шишек в комнате стоял смолисто-хвойный аромат. Печка благодарно хрустела и шуршала угольями. А Риптайд, снова забившись в угол на своей лежанке, разглядывал ладони.
Завтра Шоу будет доволен. Он будет приветливо улыбаться, как улыбаются людям, которых вовсе не собирались бросать в зимнем лесу. А Эмма будет смотреть на снег и молчать. О чем? Кто ее знает. Это же Эмма.
А пока Азазель, который снова в сговоре с лесом, молча протягивает печке очередную шишку. Он все еще бережет в доме огонь и охраняет Риптайда. Просто по привычке. Хотя тот уже не нуждается в защите.
И за дверью тихо скребется метель, привлекая к себе внимание нового хозяина, который умеет кормить ее с ладони.
От:
Название: "Хозяин метели"
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: романс
В подарок для /Melissa/, хотевшей: Персонажи/пейринги: Азазель/Риптайд, можно кого-то третьего (кроме Шоу). Можно джен.
Обязательные условия: Азазель не демон, Риптайд не псих. Хотелось бы чего-нибудь с амнезией или другой ситуацией, чтобы кто-то из пары оказался в уязвимом положении (сильные ранения, болезнь, плен, потеря способностей, гендерсвитч, мпрег, хёрт-комфорт после насилия, омоложение до ребёнка и т. д.), а другой помогал адаптироваться или вернуться к нормальному состоянию. В идеале мпрег. Если флафф, то желательно не совсем уж сопливый.
Автор постарался обойтись без соплей)
Дисклеймер: марвелу марвелово.
Хозяин метелиЗа окном идет снег. Откуда Азазель это знает, спросите вы. Ведь стекло замерзло, на нем тянутся ледяные луга и вздымаются холодные горы, и голубоватые цветы изгибаются, застыв в бесшумном танце. На самом деле все очень просто. Видите, лед будто светится снаружи? Если свечение яркое, значит, над кронами елей, обступивших дом, сияет безоблачное небо. А если свет матовый и мягкий, значит, по лесу опять бродит метель. Может статься, ночью она, заплутав среди елей, начнет скрестись цепкой лапой в стекло, в бревенчатые стены, в обитую войлоком дверь. Она уже не раз захаживала сюда. Риптайд, лежа под шерстяным одеялом, широко открытыми глазами смотрел в потолок.
- Я впервые слышу снег, - сказал он тогда.
Он многое в этом глухом уголке видел и слышал впервые. Он неуклюже дергал жестяной стерженек рукомойника и беспомощно смотрел на Азазеля, когда понял, что другого способа умываться здесь не будет. Вертел в руках старый берестяной туесок, весь в пятнах от ягодного сока. Он как завороженный смотрел, как возится его приятель с керосиновой лампой. Азазель ждал шуток об Адском пламени, но Риптайду лампа слишком понравилась, чтобы шутить. И только когда раздался знакомый щелчок хвоста, которым Азазель выбил искру, он коротко хохотнул.
- Ну, ты даешь. Ты что же, соврал им?
Конечно, соврал.
А что еще оставалось делать?
***
Эхо взрыва долго гуляло по лесу, стряхивая снег с ветвей и отзываясь мелкой дрожью в еловых лапах. Рвануло сильнее, чем они рассчитывали. Кто же знал, что в вертолете, на котором незадачливые дельцы прилетели на переговоры, припасены свои запасы динамита? Даже Шоу не ожидал от них такой прыти.
Впрочем, их самих эта прыть и погубила.
Поднимаясь с земли и выплевывая набившийся в рот снег, Азазель не сводил глаз с того места, где минуту назад стоял вертолет. Теперь там зияла воронка, а покореженное железо было разбросано на многие метры вокруг. Опознать тех, с кем Шоу не поделил последние лабораторные изыскания, будет сложновато.
Встав, Азазель оглядел себя с ног до головы. Взрывом с него смело демоническое обличье, давно уже ставшее привычным. Он чувствовал себя полураздетым без прочной красной кожи и незащищенным без рожек и хлесткого хвоста. И еще уязвимым, потому что и Эмма, и Риптайд, и даже Шоу разглядывали его человеческое лицо, будто на самом деле это оно, а не дьявольская мордаха, было какой-то диковиной.
Азазель осмотрелся по сторонам. Взрывной волной смело молодую березку на опушке леса. Она лежала на сцепленных еловых лапах, точно росшие рядом деревья подхватили свою подругу, пытаясь уберечь ее от падения. На снегу сидела Эмма, натягивавшая пушистую меховую шапку так, чтобы спрятать волосы от обжигающего холода. Неужели она умеет мерзнуть? Или это машинальное движение, чтобы сохранить прическу? Кто ее разберет. Это же Эмма.
Шоу стоял, запрокинув голову и жадно вдыхая морозный воздух. Он словно и забыл о том, что здесь только что разнесло на клочки полдюжины человек и несколько тонн железа. Двойная сила взрыва стала для него настоящим подарком: он выглядел теперь почти юнцом. И чувствовал себя как юнец, дорвавшийся до пикника на природе. Он стоял вполоборота к Азазелю, и тот хорошо видел широкую улыбку и зажмуренные от удовольствия глаза. Наверное, Себастьян по-своему счастливый человек. Он умеет обращать себе во благо даже то, что обычно делает людей несчастными. Это же Шоу.
Азазель обернулся, ища глазами… Ну да, его.
Он нашелся у раскидистого кедра, лежащий неподвижно и нескладно, точно марионетка, у которой перерезали ниточки. И Азазель топтался над ним, растерянный и тихий: он понятия не имел, что нужно делать, если твой приятель превратился в сломанную куклу.
- Он что, ударился о дерево? – издали крикнул Шоу.
Судя по раздраженному тону, он считал случившееся виной Риптайда.
Да, вот оно. Шоу не умел чувствовать себя несчастным. Но он мастерски умел раздражаться. И тогда от него лучше было держаться дальше, чем от нагруженного динамитом вертолета.
Риптайд уже сидел на снегу, бледный и притихший, и смотрел на свои руки. В тот миг Азазель решил было, что все в порядке. Натягивала же Эмма шапочку на волосы. Ну а Риптайд проверял манжеты меховой куртки, наверное.
Или нет?
Нет. Потому что с манжетами все было в порядке, только заснежились. А Риптайд смотрел на свои ладони. Его руки тоже были в снегу, и снег этот медленно таял. И Азазель не сразу понял, почему Риптайд становится все бледнее, и почему так злобно втягивает в себя воздух подошедший к ним Шоу.
- Ну? - резко бросил он.
Так он мог бы спросить у водителя, заводится ли, наконец, мотор.
Впрочем, наверное, так и было. По крайней мере, в глазах Шоу. А он явно был не в курсе того, что на свете бывают и другие взгляды.
Риптайд молчал. Он еще немного подержал руки на весу, а потом сжал их в кулаки, точно пытался что-то спрятать. И тогда Азазель, наконец, сообразил, в чем дело, и чем Риптайду так не понравился снег на его ладонях.
Снег растаял – но не сдвинулся с места. Не закружился маленькой пургой, втягивая в себя все новые и новые серебристые вихри.
- Попробуй еще раз, - коротко распорядился Шоу.
Азазель слышал, как за спиной у него поскрипывает снег – это подходила Эмма. Шоу даже не взглянул на нее. Он выжидательно смотрел на Риптайда.
Тот послушно зачерпнул горсть снега и разжал пальцы. Спустя несколько секунд он уже кусал губы. Шоу, нахмурившись, смотрел на белый комочек на его ладони. И когда Риптайд попытался сбросить снег, молниеносно нагнулся и схватил его за запястье.
- Еще! – потребовал он.
- Мне больно, - пробормотал Риптайд. – Снег жжется.
- Или он снег, или он жжется, дурень. Говорю тебе, давай еще раз.
Азазель удивленно уставился на Шоу. Он не мог взять в толк, как вышло, что человек прожил на свете столько времени – и до сих пор не знает, как умеет обжигать холод.
Пальцы у Риптайда покраснели и двигались медленно, с трудом. Он взял еще пригоршню снега и смотрел на нее несчастными глазами.
«Угольки» - подумал Азазель. – «Глаза у него – как угольки в камине».
Только угольки теперь мерзли, а холод жегся.
Комок снега почти растаял, когда Шоу раздраженно топнул ногой и отвернулся.
- Вот черт. И что теперь с ним делать?
Если бы этот вопрос прозвучал среди большого города, Азазель не встревожился бы. Там бы Риптайду ничего не угрожало.
И вовсе не потому, что Шоу бы ему ничего не сделал. Беда в том, что Шоу как раз и собирался ничего не делать. Он просто оставлял тех, кто не был ему нужен. Поворачивался и уходил, не оборачиваясь и думая уже о чем-то другом.
Не беда, если бы он ушел так от Риптайда среди городского шума, едущих машин, спешащих по делам прохожих. В таких дебрях Риптайд, с его холеной внешностью, с его манерами и обаятельной улыбкой не потерялся бы. Но Шоу собрался повернуться и уйти среди глухого леса в глубине Сибири. И чем тогда малышу Яношу поможет накрахмаленный воротничок и мягкая улыбка?
Глаза у Риптайда стали совсем растерянные. И он улыбнулся, но совсем не так, как обычно. Он будто спрашивал у Шоу, шутка ли это.
У Шоу имелось весьма своеобразное представление о шутках, но сейчас он был серьезен. И теперь он развернулся к Азазелю.
- Приведи себя в нормальный вид, - распорядился он.
Наверное, кто-нибудь и это мог бы посчитать шуткой. Но Шоу сумрачно смотрел на Азазеля и, стиснув зубы, ждал, когда тот снова переберется в ярко красную шкуру, увенчанную рогами.
- Не могу, - услышал Азазель собственный голос.
И сам удивился: когда это он успел такое придумать. Или это придумалось само?
- Что значит – не можешь? – вскипел Шоу.
Мальчишеское лицо исказилось от злости. Азазель озадаченно смотрел ему в глаза, гадая, сколько же лет надо копить такую глухую темную ярость. Но Шоу, видно, и сам спохватился, что зря тратит силы, подаренные ему взрывом.
- Ну-ка, попробуй еще раз.
- Пробую, - согласился Азазель, стоя столбом.
Риптайд медленно поднимался, стряхивая снег с одежды. На него уже никто не смотрел – ни Шоу, ни Азазель, ни Эмма.
Эмма. Черт побери. Азазель, придурок несчастный, как же ты не сообразил? Эмма Фрост стояла в паре шагов от него и, склонив голову набок, с выражением вялого любопытства на лице читала его мысли.
- Ну? – рявкнул Шоу.
Азазель дернулся от неожиданности.
- Никак, - сообщил он. Все равно терять было нечего.
Эмма отвернулась и стала разглядывать поваленную березку.
- Вот черти, - вздохнул Шоу.
Он больше не злился. Он считал.
На одного бойца еще можно было махнуть рукой. Но двое – это уже серьезная потеря. Тут уже было ради чего сбавить шаг.
Впрочем, останавливаться Шоу все равно не собирался. Он стоял, засунув руки в карманы и покачиваясь взад-вперед, что-то обдумывая. А потом развернулся к Азазелю и Риптайду.
- Сторожка, где для нас была заготовлена взрывчатка. Будьте там. Еды хватит на неделю. То есть… то есть, мы вернемся за вами десятого числа. И если к этому времени вы не придете в норму, то выбирайтесь отсюда, как знаете.
Эмма рассматривала ветки деревьев, с которых слетел снег. Она как будто ничего не слышала и думала о чем-то своем. О чем? Кто ее знает. Это же Эмма.
***
В сторожке настоящая печь, точь в точь такая, как та, на которой в детстве так часто грелся Азазель. Он прижимал ладони к теплым камням, обмазанным глиной, и тихо смеялся, глядя, как на руках нарастают жесткие красные перчатки. И еще они с печкой в шутку состязались, кто разогреется сильней. Добродушная печка всегда уступала своему любимцу-сорванцу. Азазель так наверняка и не знал, поддавалась она ему или проигрывала по-настоящему.
Печку в сторожке Азазель кормил душистыми хрусткими ветками. Риптайд, свернувшись клубком на лежанке, с интересом следил за ним, но никогда ни о чем не спрашивал. Азазель же не расспрашивал его, о чем он сам шепчется с водой или золотистым песком у моря.
- Шишки, - сказал Азазель однажды, в очередной раз накормив печку.
Риптайд вопросительно посмотрел на него. На этот раз можно было – ведь Азазель сам заговорил вслух.
- Что – шишки? – спросил он.
«Я хочу угостить ее шишками. Она их очень любит», - едва не брякнул Азазель, но спохватился, что чуть было не сказал что-то слишком свое собственное.
- Шишками тоже можно топить, - сказал он. – Они будут щелкать.
- Давай попробуем, - согласился Риптайд.
Это был тот самый день, когда свечение за окном стало матовым. Но Азазель все равно вышел на крыльцо. Морозный воздух клубился в дверях и колол щеки, а Азазель стоял, спрятав руки глубоко в карманы, и грустно думал о том, что сегодня он обманул и печку, и Риптайда. Ели вокруг наверняка не поскупились на шишки, но их замело снегом. А сбивать шишки с ветвей не следовало. Азазель давно не жил таежной жизнью, но еще помнил порядки леса, которые не стоило нарушать.
Риптайд вышел следом за ним. Он уже несколько дней жил без геля для волос, но все равно выглядел смешным и странным посреди леса.
- Ты чего? – спросил он.
- Шишки замело, - сказал Азазель, спускаясь с крыльца.
Интересно, что бы в ответ на такое сказал Шоу.
Хотя, если честно, то не интересно. Мысли о Шоу были в заснеженном лесу гораздо неуместнее, чем крахмал и лосьон Риптайда.
Азазель руками разгребал снег под елкой. Одна шишка нашлась довольно быстро, но она оказалась почерневшей и рыхлой. Печка бы не стала такую есть, и Азазель отбросил ее в сторону.
Снег падал крупными хлопьями, и Азазель стал совсем белый, а найти удалось всего одну шишку. Правда, хорошую, крепкую.
А потом снег вдруг взметнулся, как вспугнутая птица, и взвился прочь с еловых корней.
- Эй! – Азазель зажмурился, заслоняясь рукавом от маленького вихря из снега и еловых иголок.
Риптайд стоял на крыльце и смотрел на серебристый колючий вихрь, как смотрит мальчишка на весело кружащийся волчок. А потом перевел взгляд на Азазеля.
- Ну, что стоишь? – удивился он. – Собирай свои шишки.
***
От шишек в комнате стоял смолисто-хвойный аромат. Печка благодарно хрустела и шуршала угольями. А Риптайд, снова забившись в угол на своей лежанке, разглядывал ладони.
Завтра Шоу будет доволен. Он будет приветливо улыбаться, как улыбаются людям, которых вовсе не собирались бросать в зимнем лесу. А Эмма будет смотреть на снег и молчать. О чем? Кто ее знает. Это же Эмма.
А пока Азазель, который снова в сговоре с лесом, молча протягивает печке очередную шишку. Он все еще бережет в доме огонь и охраняет Риптайда. Просто по привычке. Хотя тот уже не нуждается в защите.
И за дверью тихо скребется метель, привлекая к себе внимание нового хозяина, который умеет кормить ее с ладони.
-
-
29.01.2012 в 23:37Я очень боялась, что получу совсем другого типа фик, а меня одарили такой дивной новогодней сказкой
Мне кажется, что я сбила вас своим "Азазель не демон", и потому вы вдруг лишили его и кожи, и хвоста, и даже, хм, рогов
Чисто для проверки: вы сказками Волкова не вдохновлялись? Потому что типажи очень ассоциируются, особенно слушающий море Риптайд-Ёжик и деловитый, чуть смущающийся собственной нежности к
бочкепечке Азазель-МедвежонокПейринг, атмосфера, ассоциации, ситуация, совершенно случайно выпавший в плейлисте ост к Твин-пиксу — всё вместе так сыграло здорово! Честно признаюсь, давно не получала такого удовольствия от фика.
Спасибо
-
-
30.01.2012 в 10:57Я шиппер и иные, кроме основного, пейринги читаю крайне редко, но тут получила настоящее удовольствие!
Спасибо за чудесную сказку ^_^
-
-
30.01.2012 в 23:23-
-
05.02.2012 в 19:20Открываюсь, раз уже можно, и отвечаю под своим ником. Я очень рада, что вам понравилось. За рожки Азазеля не волнуйтесь, все при нем, просто он не всегда их показывает)
Сказки Волкова я как-то и не держала в голове. Ребята сами получились такими. Наверное, это такие бродячие образы, которые могут рядиться и в ежовые иголки, и в медвежью шкуру, и в красную кожу Азазеля.
M-Kora, torri_jirou,
спасибо вам)
-
-
09.02.2012 в 13:16WinterBell,
-
-
09.02.2012 в 20:57Спасибо)
Мне бы тоже хотелось посмотреть на "другого" Азазеля)